Новости других городов
Волчанск
14 °C
$93,44
€99,58
9 апреля 1938 года родился первый председатель правительства РФ, создатель компании «Газпром» Виктор Черномырдин. Политик, не стеснявшийся в выражениях.
Виктора Черномырдина знают в разных качествах, но знают, кажется, все.
Во-первых, конечно, как основателя «Газпрома». Компания, на которой в путинские годы держалось буквально все, была создана им и только им, без всяких «энергетических сверхдержав» и прочего «мечты сбываются».
Что еще? «Наш дом — Россия», первая настоящая (гайдаровский «Выбор России» не в счет, у того хотя бы идеология была) партия власти в значении «партия начальства», скрепленная только принадлежностью к номенклатуре и ничем больше — бета-версия «Единой России», причем более ценная, чем «Единая Россия», потому что последней только предстоит пережить то, что случилось с «Нашим домом» в 1998 году, когда Черномырдин, еще не верящий в то, что он уже не начальство, отчаянно-истерически упрекал с трибуны Совета Федерации самарского губернатора Константина Титова в том, что Титов ему "вылизывал залысины", а теперь заговорил по-другому.
Еще — конечно, «говорите громче, Шамиль Басаев» — унизительные для Москвы переговоры с захватившим буденновскую больницу главным террористом девяностых.
Комиссия «Гор-Черномырдин» (потом она ненадолго станет «Гор-Кириенко», и будущий нобелевский, оскаровский и прочий лауреат раздраженно бросит новому партнеру — «Вы слишком рано стали премьером»; наверное, Гор действительно любил Черномырдина) — идеальное партнерство задолго до всех «перезагрузок».
Поездки в Белград в дни войны 1999 года — пока официальная риторика Москвы заново привыкала к языку холодной войны, Черномырдин уговаривал и уговорил Милошевича сдаться — в «нулевые» такая дипломатия станет привычной, как, впрочем, и конфронтационная риторика — оказывается, они совсем не мешают друг другу.
И конечно же, в памяти народной Виктор Степанович останется многочисленными афоризмами:
Здесь вам не тут.
Лучше водки хуже нет.
Мы всегда можем уметь.
Курс у нас один – правильный.
Надо же думать, что понимать.
Секс – это тоже форма движения.
Мы выполнили все пункты: от А до Б.
Я же вижу по глазам: вас же тошнит.
У меня к русскому языку вопросов нет.
Это не тот орган, который готов к любви.
Я не знаю, кому и чего Юля качать будет.
Лучше быть головой мухи, чем жопой слона.
Моя жизнь прошла в атмосфере нефти и газа.
Хотели как лучше, а получилось как всегда.
Россия со временем должна стать еврочленом.
Вечно у нас в России стоит не то, что нужно.
Нам никто не мешает перевыполнить наши законы.
Не хочу быть бригадиром отставных президентов.
Как кто-то сказал, аппетит приходит во время беды.
Мы до сих пор пытаемся доить тех, кто и так лежит.
Мы надеемся, что у нас не будет запоров на границе.
Мы продолжаем делать то, что мы уже много наделали.
Ну кто меня может заменить? Убью сразу... Извините.
Правильно или неправильно – это вопрос философский.
Много говорить не буду, а то опять чего-нибудь скажу.
Я бы не стал увязывать эти вопросы так перпендикулярно.
Вы думаете, что мне далеко просто. Мне далеко не просто!
Депутаты все высказались, чтобы я шел. Избирался, точнее.
Вообще-то успехов немного. Но главное: есть правительство.
Мы будем уничтожать наше ядерное оружие вместе с Америкой.
Принципы, которые были принципиальны, были непринципиальны.
Никак еще не могу это для себя понять. Где я? Куда я попал?
Красивых женщин я успеваю только заметить. И ничего больше.
Действуйте, ошибайтесь, а мы поправим, как сказал президент.
Но пенсионную реформу делать будем. Там есть где разгуляться.
Все это так прямолинейно и перпендикулярно, что мне неприятно.
Нам нет необходимости наступать на те же грабли, что уже были.
Вас хоть на попа поставь или в другую позицию – все равно толку нет.
Вино нам нужно для здоровья. А здоровье нам нужно, чтобы пить водку.
Мы сегодня на таком этапе экономических реформ, что их не очень видно.
Правительство в отставку? У кого руки чешутся – чешите в другом месте!
Вы там говорили, а нам здесь икалось, но я и к этому отношусь нормально.
Все те вопросы, которые были поставлены, мы их все соберем в одно место.
К сожалению, мертвыми душами выглядит некоторые наши коллективные члены.
Надо делать то, что нужно нашим людям, а не то, чем мы здесь занимаемся.
Правительство – это не тот орган, где, как говорят, можно только языком.
Есть еще время сохранить лицо. Потом придется сохранять другие части тела.
Мы с вами еще так будем жить, что наши дети и внуки нам завидовать станут!
Есть ещё время сохранить лицо. Потом придется сохранять другие части тела.
Все говорят, что недовольны итогами приватизации, и я недоволен, и не говорю.
Нельзя думать и не надо даже думать о том, что настанет время, когда будет легче.
Обвиняют в чем? В коррупции? Кого? Меня? Кто? США? Чего они там вдруг проснулись?
Любимый отдых – охота. Всегда есть возможность походить, погулять, затаиться, ждать.
Нам нельзя вступать. Мы как начнём вступать, так обязательно на что-нибудь наступим.
На любом языке я умею говорить со всеми, но этим инструментом я стараюсь не пользоваться.
Кто говорит, что правительство сидит на мешке с деньгами? Мы мужики и знаем, на чем сидим.
Вот мы там все это буровим, я извиняюсь за это слово, Марксом придуманное, этим фантазером.
Эти выборы обернулись для нас тяжелым испытанием. Это никогда больше не должно повториться.
Я готов и буду объединяться. И со всеми. Нельзя, извините за выражение, все время врастопырку.
Естественные монополии – хребет российской экономики, и этот хребет мы будем беречь как зеницу ока.
Этот призрак... бродит где-то там в Европе, а у нас почему-то останавливается. Хватит нам бродячих.
Наш президент – он уже, по-моему, лет пять или десять денег в глаза не видел. Он даже не знает, какие у нас деньги.
Все нам нужно что-то туда достать, там где-то когда-то устроить кому-то. Почему на себя? Почему не своему поколению?
Но если говорить о сегодняшнем заседании, то я дал бы конечно, удовлетворительную оценку. Я других оценок вообще не знаю.
Я тоже несу большую нагрузку. И у меня тоже голос сел. А я ведь даже вчера не пил. И другого ничего не делал. Я бы это с удовольствием сделал.
Я готов пригласить в состав кабинета всех-всех – и белых, и красных, и пестрых. Лишь бы у них были идеи. Но они на это только показывают язык и еще кое-что.
Второй канал государственный стопроцентно, но иногда такое выдает, что хоть глаза не открывай. Тяжелова-то смотреть, тошнит порой, но смотришь, куда деваться.
Сказано – сделано. Не понял – переспроси. Не понял с первого раза – переспроси еще раз. Но выполняй. Не можешь – доложи, почему не выполняешь, по какой причине. Другого от вас ничего не требуется.
Во-первых, конечно, как основателя «Газпрома». Компания, на которой в путинские годы держалось буквально все, была создана им и только им, без всяких «энергетических сверхдержав» и прочего «мечты сбываются».
Что еще? «Наш дом — Россия», первая настоящая (гайдаровский «Выбор России» не в счет, у того хотя бы идеология была) партия власти в значении «партия начальства», скрепленная только принадлежностью к номенклатуре и ничем больше — бета-версия «Единой России», причем более ценная, чем «Единая Россия», потому что последней только предстоит пережить то, что случилось с «Нашим домом» в 1998 году, когда Черномырдин, еще не верящий в то, что он уже не начальство, отчаянно-истерически упрекал с трибуны Совета Федерации самарского губернатора Константина Титова в том, что Титов ему "вылизывал залысины", а теперь заговорил по-другому.
Еще — конечно, «говорите громче, Шамиль Басаев» — унизительные для Москвы переговоры с захватившим буденновскую больницу главным террористом девяностых.
Комиссия «Гор-Черномырдин» (потом она ненадолго станет «Гор-Кириенко», и будущий нобелевский, оскаровский и прочий лауреат раздраженно бросит новому партнеру — «Вы слишком рано стали премьером»; наверное, Гор действительно любил Черномырдина) — идеальное партнерство задолго до всех «перезагрузок».
Поездки в Белград в дни войны 1999 года — пока официальная риторика Москвы заново привыкала к языку холодной войны, Черномырдин уговаривал и уговорил Милошевича сдаться — в «нулевые» такая дипломатия станет привычной, как, впрочем, и конфронтационная риторика — оказывается, они совсем не мешают друг другу.
И конечно же, в памяти народной Виктор Степанович останется многочисленными афоризмами:
Здесь вам не тут.
Лучше водки хуже нет.
Мы всегда можем уметь.
Курс у нас один – правильный.
Надо же думать, что понимать.
Секс – это тоже форма движения.
Мы выполнили все пункты: от А до Б.
Я же вижу по глазам: вас же тошнит.
У меня к русскому языку вопросов нет.
Это не тот орган, который готов к любви.
Я не знаю, кому и чего Юля качать будет.
Лучше быть головой мухи, чем жопой слона.
Моя жизнь прошла в атмосфере нефти и газа.
Хотели как лучше, а получилось как всегда.
Россия со временем должна стать еврочленом.
Вечно у нас в России стоит не то, что нужно.
Нам никто не мешает перевыполнить наши законы.
Не хочу быть бригадиром отставных президентов.
Как кто-то сказал, аппетит приходит во время беды.
Мы до сих пор пытаемся доить тех, кто и так лежит.
Мы надеемся, что у нас не будет запоров на границе.
Мы продолжаем делать то, что мы уже много наделали.
Ну кто меня может заменить? Убью сразу... Извините.
Правильно или неправильно – это вопрос философский.
Много говорить не буду, а то опять чего-нибудь скажу.
Я бы не стал увязывать эти вопросы так перпендикулярно.
Вы думаете, что мне далеко просто. Мне далеко не просто!
Депутаты все высказались, чтобы я шел. Избирался, точнее.
Вообще-то успехов немного. Но главное: есть правительство.
Мы будем уничтожать наше ядерное оружие вместе с Америкой.
Принципы, которые были принципиальны, были непринципиальны.
Никак еще не могу это для себя понять. Где я? Куда я попал?
Красивых женщин я успеваю только заметить. И ничего больше.
Действуйте, ошибайтесь, а мы поправим, как сказал президент.
Но пенсионную реформу делать будем. Там есть где разгуляться.
Все это так прямолинейно и перпендикулярно, что мне неприятно.
Нам нет необходимости наступать на те же грабли, что уже были.
Вас хоть на попа поставь или в другую позицию – все равно толку нет.
Вино нам нужно для здоровья. А здоровье нам нужно, чтобы пить водку.
Мы сегодня на таком этапе экономических реформ, что их не очень видно.
Правительство в отставку? У кого руки чешутся – чешите в другом месте!
Вы там говорили, а нам здесь икалось, но я и к этому отношусь нормально.
Все те вопросы, которые были поставлены, мы их все соберем в одно место.
К сожалению, мертвыми душами выглядит некоторые наши коллективные члены.
Надо делать то, что нужно нашим людям, а не то, чем мы здесь занимаемся.
Правительство – это не тот орган, где, как говорят, можно только языком.
Есть еще время сохранить лицо. Потом придется сохранять другие части тела.
Мы с вами еще так будем жить, что наши дети и внуки нам завидовать станут!
Есть ещё время сохранить лицо. Потом придется сохранять другие части тела.
Все говорят, что недовольны итогами приватизации, и я недоволен, и не говорю.
Нельзя думать и не надо даже думать о том, что настанет время, когда будет легче.
Обвиняют в чем? В коррупции? Кого? Меня? Кто? США? Чего они там вдруг проснулись?
Любимый отдых – охота. Всегда есть возможность походить, погулять, затаиться, ждать.
Нам нельзя вступать. Мы как начнём вступать, так обязательно на что-нибудь наступим.
На любом языке я умею говорить со всеми, но этим инструментом я стараюсь не пользоваться.
Кто говорит, что правительство сидит на мешке с деньгами? Мы мужики и знаем, на чем сидим.
Вот мы там все это буровим, я извиняюсь за это слово, Марксом придуманное, этим фантазером.
Эти выборы обернулись для нас тяжелым испытанием. Это никогда больше не должно повториться.
Я готов и буду объединяться. И со всеми. Нельзя, извините за выражение, все время врастопырку.
Естественные монополии – хребет российской экономики, и этот хребет мы будем беречь как зеницу ока.
Этот призрак... бродит где-то там в Европе, а у нас почему-то останавливается. Хватит нам бродячих.
Наш президент – он уже, по-моему, лет пять или десять денег в глаза не видел. Он даже не знает, какие у нас деньги.
Все нам нужно что-то туда достать, там где-то когда-то устроить кому-то. Почему на себя? Почему не своему поколению?
Но если говорить о сегодняшнем заседании, то я дал бы конечно, удовлетворительную оценку. Я других оценок вообще не знаю.
Я тоже несу большую нагрузку. И у меня тоже голос сел. А я ведь даже вчера не пил. И другого ничего не делал. Я бы это с удовольствием сделал.
Я готов пригласить в состав кабинета всех-всех – и белых, и красных, и пестрых. Лишь бы у них были идеи. Но они на это только показывают язык и еще кое-что.
Второй канал государственный стопроцентно, но иногда такое выдает, что хоть глаза не открывай. Тяжелова-то смотреть, тошнит порой, но смотришь, куда деваться.
Сказано – сделано. Не понял – переспроси. Не понял с первого раза – переспроси еще раз. Но выполняй. Не можешь – доложи, почему не выполняешь, по какой причине. Другого от вас ничего не требуется. 
Комментарии
Популярные новости
